Отступление первое... лирическое...

Отступление первое... лирическое...

Зачем я приехал сюда? Да еще под Новый год? Причин было три!

Во-первых, воспоминания о трех марках. И о том, как я благодаря им выздоровел. Последние годы я жил так, что мне снова необходимо было начать выздоравливать. Причем, как и тогда, без советов отформатированного консилиума.

Во-вторых, в юности, как и все молодые люди в Советском Союзе, я много читал Хемингуэя. В то время Хемингуэя любили все: студенты, врачи, инженеры, сантехники, повара... Его читали в институтах, школах, в армии, на зонах...

Известен случай, когда в Москву по приглашению Союза писателей СССР приехал известный американский писатель Джон Стейнбек. На приеме в честь знаменитого гостя наши писатели, естественно, его напоили. Была пушистая московская зима. После приема разгоряченный русским гостеприимством Стейнбек сказал, что пойдет до гостиницы пешком – хочет охладиться, полюбоваться московской зимой. По дороге в одном из сквериков он присел на скамейку и, зачарованно глядя на падающий в свете фонаря снег, задремал. Спящего увидел милиционер, подошел, тронул за плечо... Стейнбек очнулся.

– Ваши документы? – не угадав иностранца, по-советски требовательно обратился к нему милиционер.

Стейнбек знал только одну фразу по-русски. Отпуская его в гостиницу одного, наши писатели на всякий случай заставили выучить по-русски три слова: «Я американский писатель». Что он и сказал милиционеру. И вдруг милиционер, отдав ему честь, радостно взял под козырек: «Здравствуйте, товарищ Хемингуэй!»

Милиционер проводил покачивающегося Стейнбека до гостиницы и пожелал «Хемингуэю» спокойной ночи. Стейнбек, надо отдать ему должное, не обиделся. Вернувшись в Америку, даже написал статью в газете под названием «Как я в России был Хемингуэем». Где с восхищением рассказал о советской образованной милиции. Теперь у спящего вечером на скамейке в сквере Стейнбека потребовали бы прежде всего прописку, регистрацию и отнеслись бы к нему как к лицу не совсем правильной национальности...